Герб на руке
Это перстень моего отца Никиты Ильича Толстого, я стала носить его после папиной смерти. На самом деле их два, на обоих изображен герб Толстых, оба принадлежали когда-то Льву Николаевичу, различаются они только цветом камня. Второй перстень у моего кузена Петра Толстого, ведущего Первого канала. Относительно его перстня имеется точное указание: он должен передаваться старшему мужчине в роду. А по поводу моего никаких распоряжений не было.
История перстней такова. Оба они оказались у Ильи Львовича, сына писателя и моего прадеда, который эмигрировал после революции в Америку и преподавал в Йельском университете. В 1934 году, когда Илья Львович умер, перстни отправились в Европу и попали к моему деду, жившему в Сербии. И папа в детстве с гордостью фотографировался с толстовским фамильным перстнем.
На камне изображен герб Толстых. Основоположником рода был Петр Андреевич Толстой, сподвижник Петра Великого, и герб символически отображает события жизни первого графа Толстого. Правда, умалчивает о том, что Петр Андреевич был одним из зачинщиков Стрелецкого бунта, но остался цел и потом верно служил Петру. Об этой верности свидетельствуют две борзые собаки, которые держат щит. Мне вообще кажется, что Толстые с именем Петр были и остаются убежденными патриотами и государственниками. Во всяком случае, моего кузена назвали Петром не зря. На щите есть упоминание об одном мрачном эпизоде: в левом нижнем углу на шахматном поле зеленый столб с княжеской короной. Речь о том, как Петр Андреевич сумел выманить из европейской эмиграции «диссидента» князя Алексея, сына царя, посулив ему полную безопасность. Когда доверчивый Алексей прибыл в Петербург, то немедленно оказался в Петропавловской крепости, где, согласно документам, и скончался. Тогда по городу поползли слухи, что Алексей перед смертью проклял Толстого и род его на 25 колен. Я – всего лишь девятое. Вроде когда это было? Триста лет назад! А проклятие даже до середины пути еще не дошло...
Семь башен в правом нижнем углу напоминают о том, что первый граф Толстой был и первым русским послом в Стамбуле. Когда началась война России с Турцией, ему пришлось в общей сложности три года просидеть в Семибашенном замке, но он снова остался цел и невредим. Раз в два года в Ясной Поляне устраиваются толстовские съезды, приезжают наши родственники со всего мира: у Льва Толстого с Софьей Андреевной было обширное потомство. Обычно это похоже на международный симпозиум: человек сто из Америки, Англии, Бразилии, Франции. Очень много Толстых в Швеции, в Италии есть толстовская ветвь с графской фамилией Альбертини. Моя кузина Алессандра Альбертини говорит, что в Москве чувствует себя туристкой, чужой, а в Ясной Поляне – дома.
Очень многие приезжают с маленькими детьми. Однажды мы с моими американскими племянниками ходили по яснополянскому дому. И я мучилась: ну как этим шести-, семилетним детям рассказать о великом наследии Льва Толстого? Тогда я предложила: а давайте просто посмотрим, что лежит под кроватями у прапрадедушки и прапрабабушки! Думаю, когда, повзрослев, они приедут в Ясную Поляну, то обязательно вспомнят, как в детстве изучали, что лежало у прапрадедушки под кроватью.
...В советские времена при пересечении границы нужно было декларировать драгоценности. И папа в декларации писал своим затейливым почерком: «Фамильный перстень с гербом». Таможенники тут же просили: покажите! Папа всегда показывал перстень и рассказывал что-нибудь из увлекательной жизни Петра Андреевича Толстого.